ПАВЕЛ ДУРОВ РАССКАЗАЛ О СВОБОДЕ

 

…Мои экс-коллеги по «Ъ» настойчиво просили, чтобы восклицание наступило, и я написал бы свою «Одну страницу», адресованную, наконец, не только огосударствленным массмедиа и рядовому зрителю, но и завсегдатаям каналов Youtube, Telegram и прочая. И всё — чтобы предельно просто.

Сегодня, 18 апреля 2024 года, это возможно. Правда, на этот раз не слегка вылезу из одностраничья, а нагло. И с простотой — даю слово, буду стараться, но возможности мои не безграничны: всё-таки речь о головах. О сознании.

А голова, как сказал Леонид Броневой — штука сложная, и исследованию не подлежит.

Но мы всё же сегодня кое-что исследуем.

 

                                                                       I

Депрессивность бытия — один из лейтмотивов русского искусства. Шедевром литературной депрессии можно считать знаменитое петербургское стихотворение Некрасова, которое привожу полностью:

 

Ты грустна, ты страдаешь душою:

Верю - здесь не страдать мудрено!

С окружающей нас нищетою

Здесь природа сама заодно.

 

Бесконечно унылы и жалки

Эти пастбища, нивы, луга,

Эти мокрые, сонные галки,

Что сидят на вершине стога;

 

Эта кляча с крестьянином пьяным,

Через силу бегущая вскачь

В даль, сокрытую синим туманом,

Это мутное небо... Хоть плачь!

 

Но не краше и город богатый:

Те же тучи по небу бегут;

Жутко нервам - железной лопатой

Там теперь мостовую скребут.

 

Начинается всюду работа;

Возвестили пожар с каланчи;

На позорную площадь кого-то

Провезли - там уж ждут палачи.

 

Проститутка домой на рассвете

Поспешает, покинув постель;

Офицеры в наемной карете

Скачут за город: будет дуэль.

 

Торгаши просыпаются дружно

И спешат за прилавки засесть:

Целый день им обмеривать нужно,

Чтобы вечером сытно поесть.

 

Чу! из крепости грянули пушки!

Наводненье столице грозит...

Кто-то умер: на красной подушке

Первой степени Анна лежит.

 

Дворник вора колотит - попался!

Гонят стадо гусей на убой;

Где-то в верхнем эта́же раздался

Выстрел - кто-то покончил с собой…

 

 Махровая и явно срежиссированная депрессия — нет, супердепрессия! — была тщательно инкорпорирована в русское телевидение 14 апреля 2001 года, в ночь силового захвата телеканала НТВ. По большому счету, с той поры даже так называемые “развлекательные” телеканалы — по сути своей депрессивны.

До депутатов и чиновников сперва не доводили глубокую задумку: они с 2002 года озаботились депрессией и пессимизмом русских СМИ (вехи — 2002, 2005, 2014). “Надо защитить телеканалы от… пессимизма. Потому что вешаться хочется, когда посмотришь наши новости”, — заявил на круглом столе в Госдуме Дмитрий Рогозин. “Депутаты Госдумы РФ пожаловались на чрезмерное количество плохих новостей… член комитета по информационной политике Вадим Деньгин предложил транслировать позитивные программы”, — сообщает пресса. “Появилась инициатива в виде законопроекта “О защите населения от информации”, плохих новостей должно быть не более 30-ти процентов”, — слышит удивленный российский обыватель.

         Но кровь, грязь и похоронные саундтреки никуда и ни в коем случае не исчезли; более того, второй телевизор – Youtube – и мессенджеры начали исправно сообщать вам, что на вас в обязательном порядке вот-вот нападёт хитрый и опасный враг (этимология — не имеет значения), а жизнь страшна и вредна.

         «Странное дело, — пишет один из пользователей Youtube. — Захожу на Главную, там в рекомендованных только два ролика по моей теме, а ниже простыня полного треша. Я заходил после чистки компьютера, я заходил с нового IP адреса, я заходил и под логином, и без… То же самое. Почему?!»  

         И я тебе сейчас расскажу, читатель, почему. Повторю: постараюсь максимально простыми словами. И да, Павел Валерьевич: вы этот текст не читайте. Очень вас прошу. 

                                                                    II

 Человек (зритель, читатель) живет в медленном мире: его шкала событий градуирована в секундах, минутах и часах. Но мозг — изумительный и необъяснимый пока конвертер — работает исключительно со шкалами, градуированными в миллисекундах: в гиппокампе пространственно-временная информация форматируется в компактный код нейронов; вы сейчас положите руку на компьютерную мышь, а через восемь секунд скроллом пролистнёте страницу; если бы не существовал гиппокамп, мозг не смог бы логически связать два эти движения (сколь ни странно это звучит), но гиппокамп существует — и конвертер пересчитает движение вашей руки в шкале синаптической пластичности: миллисекунды и доли миллисекунд. Вспышка.

И в этой вспышке нейрональная синаптическая интеграция сформирует клеточную память: мозг создаст ассоциации с миром предметов и явлений, который его окружает; синапс станет “сильным”, он устойчиво ”запомнит” что-то. И теперь внимание: защитный механизм, позволяющий человеку (зверю) адаптироваться к тем или иным изменениям (опасностям), задействует синаптическую пластичность в пространстве-времени двух вроде бы противоположных по направленности процессов: долговременной потенциации и долговременной депрессии, открытых англичанином Тимом Блиссом (Tim Bliss) и норвежцем Терье Ломо (Terje Lomo).

 Быстро мы вернулись к имени существительному “депрессия”, правда?

И недаром.

 Энергопотребление и термодинамика мозга — фантастические, невероятные и необъяснимые процессы, любой компьютер по сравнению с мозгом — ржавое барахло со свалки. Но всё-таки этот изумительный конвертер потребляет энергию. И относится к ней в высшей степени рачительно. Подготовленный читатель, полагаю, уже понял: даже когда вы положили руку на мышь, а через 8 секунд скроллом пролистнули страницу, нейрональный ансамбль конвертирует информацию (оптимально расходует энергию) с учетом трех приоритетных позиций:

—  возможность остаться в живых (самосохранение);

—  возможность восполнить затраты энергии (еда);

—  возможность размножиться (термодинамическая эстафета).

 И тут начинается самое интересное. Государство — это управление и подавление. Массмедиа — это инструментарий государства (что бы там ни говорили). Если инструментарий эффективен и целеположен, он не вправе пустить формирование вашей памяти и ваших защитных реакций на самотёк. И умные ребята из дворца лет двадцать назад спросили себя: слушайте, а в быстрой шкале синаптической пластичности кого нам выгодно создавать (фиксировать): позитивного паттерна с ощущением будущего — или депрессивного паттерна с выученной беспомощностью?

Кем легче управлять? 

                                                                 III

 Ещё в 1971 году профессор университета Лондона John O’Keefe сделал потрясающее открытие: он обнаружил в гиппокампе, отвечающем за память и обучение, нейральные узлы — “клетки места”, позволяющие кодировать точные координаты зверя и человека в пространстве (Y – X, картирование окружающего пространства-времени). Так вот если голодную крысу поместить в очень длинную трубу и заставить её носиться из конца в конец трубы, периодически (из специальных отверстий) то показывая, то удаляя корм, мозг грызуна за 100 миллисекунд будет фиксировать (запоминать) в навигаторе гиппокампа “волшебные отверстия”, и как бы вы потом трубу ни крутили, переворачивали — крысе всё равно, её мозг уже создал “пищевую карту местности” и просчитал возможности её апгрейда. А теперь внимание — вопрос: какая крыса более эффективна для вожака стаи (крысиного короля) с точки зрения управления, 1) сытая-довольная-пузатая (позитивный независимый паттерн с четким ощущением будущего), или же 2) агрессивная-голодная-стимулированная-охотничья (депрессивный, с ярким защитным поведением паттерн с выученной беспомощностью)?

Увы, ребята. Правильный ответ — 2.

Любые массмедиа обязаны — еще раз, обязаны! — воспитывать депрессивных паттернов со стереотипизацией поведения, выученной беспомощностью, агрессивным защитным поведением в периметре злокачественных адаптивных стратегий. Кровь, страдания и похоронная музыка на экране — медленный мир — форматируют в вашем конвертере… Да, правильно: раба.

Сытая свободная крыса вне трубы (клеток места), с улыбкой на морде и чётким ощущением (знанием) будущего никому не нужна, ибо с точки зрения природы реакционных режимов в настоящем она, крыса, малоэффективна, у неё купирован страх:

—  возможности остаться в живых (самосохранение);

—  возможности восполнить затраты энергии (еда);

—  возможности размножиться (термодинамическая эстафета).

А в парадигме тоталитаризма и клептократии депрессивный и, кстати, агрессивный страх в высшей степени эффективен, у него потрясающий КПД, на нём завязаны социальные когнитивные поля, поведенческие стереотипы, иллюзии самоконтроля; необходимо понять, просто взять — и понять: система подавления (любое государство, депрессивные массмедиа) упаковывает паттерна (зрителя) в выученную беспомощность (формирует клеточную память, создает ассоциации с миром предметов и явлений), и несчастная крыса немедленно — немедленно! — примется лихорадочно искать дырку в трубе.

 Искать выход. Еду.

 Депрессивный паттерн, работающий на автоматических мыслях, купит у любого государства “свободу”, надежду и иллюзию самоконтроля  за любые деньги. Да что там деньги — как показывают последние события, депрессивный паттерн, воспитанный на социальных автоматизмах клептократии, в состоянии покупать “счастливое будущее” для детей ценой собственной жизни; именно об этих ужасах социальных автоматизмов говорил великий философ Мераб Мамардашвили. И теперь внимание: большие мальчишки, которые управляют депрессивными массмедиа, прекрасно знают (в отличие от паттерна-простолюдина), что “сильный” синапс может давать у депрессивного зрителя чудовищные искажения памяти; увы, тут уже никаких домыслов, это статистически (научно) доказанная стойкая, стабильно наблюдаемая в экспериментах тенденция: люди гораздо легче вспоминают плохое (депрессивное), быстрее вспоминают горестные переживания, отрицательные семантические конструкции. Более того: в синапсах депрессивные воспоминания затухают крайне медленно.

 Живучие, черти.

 Если 10 декабря вы в телевизионном сюжете (похоронная музыка в промо прилагается, дикторский надрыв обязателен) видели 1) смерть мирных жителей от бомбежки, 2) репортаж о приезде виолончелиста N, — в ноябре вы с большой долей вероятности вспомните сначала сюжет о бомбежке и смерти, а позитивного виолончелиста, да еще какого-то там норвежца — вот это вряд ли. У этого пакостного механизма и механика пакостная: с точки зрения нейронального ансамбля депрессия — это сильнейшая эмоция, склонная к ротации (самовоспроизводству); лимбическая система (нейромедиатор норэпинефрин) блокирует вашу способность анализировать адекватную информацию (она воспринимается мозгом как угроза), активируются отделы, запускающие спонтанное аффективное реагирование.

          Далее, при печальном развитии событий, у потребителя «информации» возникает афектогенное сужение поля сознания. И вот это уже – клиническая, медикаментозная история.

 

         «Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя пою я!» — обрадуется государство. Ибо теперь ты — свой. От сердца не оторвать. Родной паттерн, кровинушка. Теперь ты купишь надежду и иллюзию самоконтроля за любые деньги — и даже за собственную жизнь.

Ты — автомат. Ты уже в клешне злокачественной адаптивной стратегии, ты лишен будущего — никакого “завтра” не существует в принципе, это знаменитое “День прожил, и ладно!”, это аппликация психики без будущего, склеенная из дерьма подцензурных реакционных телеканалов. Телевизионных, Youtube, Telegram – без разницы.

         Но зритель — счастлив. В депрессии (да, вот такой парадокс). И сейчас, надеюсь, это уже не звучит для вас странно. Кстати, выученная беспомощность — это и есть инфантилизм нации (что-то в этом году на эту тему вал публикаций, инфантильность расписали повсюду от души).

 

                                                                IV       

           Разномастные мальчишки нынче рассказывают, а в будущем будут стократ более рьяно рассказывать вам о вариантах ухода от классических каналов доставки сигнала (телевизор №1, телевизор №2, телевизор №3) в «свободу», то есть – давать вам новую карту пути.

         Это – как и в случае с Telegram – классическая, иконописная, с аптекарской точностью взвешенная технология подмены сути функцией (семинар «Основы пропаганды и подрывной деятельности», военная кафедра, 3 курс МГУ им. Ломоносова).

          Ибо дело не в карте.

          А в том, как часто и в каких стеснённых обстоятельствах вы, ограниченный, ослабленный, уставший, скверно соображающий, промокший и голодный вынуждены не идти смело с гордо поднятой головой туда, куда вам надобно — а, скрючившись под плащ-палаткой, лихорадочно сверять свою жизнь с картой.

          С картой, составленной, подчеркнём, другими.

          Дело не в том, какие сказки о современной «свободе» и «независимости» вам рассказывает Павел Дуров. А в том, что из миллиона стоящих на городской площади человек двое (да, статистика такова) слушали в МГУ лекции о неошумпетерианской модели, Гуго Гроцци, парадоксе QWERTY, Гоббсовой проблеме и нейрональном ансамбле, а 999 998 человек – нет.

           1. Кто и как вправе контролировать эти 999 998 респондентов?

           2. Кто, как и когда регламентировал процесс контроля?

           3. Как изменится процесс контроля и его регламент, а также целеполагание государств в будущем?

           4. С учётом перехода к шестому технологическому укладу – как долго сохранятся современные государства и что придёт им на смену?

            Вот – основные вопросы.

Ян Кум, цитата: «Павел Дуров умеет только копировать такие продукты, как F…… и WhatsApp. У него никогда не было оригинальных идей и не будет», конец цитаты. 

         Не переживайте, Ян.

         У мальчиков типа Дурова на креативные идеи - банально нет времени.

         Они в другой Конторе – жуть как заняты. 

                                                                                                                 Лев Даллет

______________________________________________________________________ 

 

Блог поддерживает бренд Bellington, перый в мире доступный анатомический рюкзак с анатомической рамой из углеволоконного нанокомпозита. Городские рюкзаки и рюкзаки для путешествий. Гарантия 5 лет.